ДИОН ХРИСОСТОМ.
ИЗБРАННЫЕ РЕЧИ.
LIII. О Гомере
| 1 | Демокрит о Гомере говорил так: «Наделенный божественным даром, Гомер создал целый мир из отдельных стихов»1, ибо, не обладая божественной и превышающей человеческие силы природой, невозможно создать такие прекрасные и мудрые поэмы. Об этом писали многие, одни прославляли поэта, выделяя некоторое из сказанного им, другие объясняли смысл отдельных мест, и это были не только Аристарх и Кратет, но и многие другие, кого в более позднее время называли грамматиками, а прежде — критиками. И сам Аристотель, с которого, считается, началась и критика, и грамматика, во многих диалогах рассуждает о Гомере, весьма им восхищаясь и высоко его ценя. Об этом писал и Гераклид Понтийский. |
| 2 | Еще раньше их Платон при каждом удобном случае
упоминал о Гомере, восторгаясь его прелестью и очарованием, но подчас упрекая
его за его басни и россказни о богах, вредные для людей, в которых Гомер
рассказывал о хитростях и кознях богов друг против друга, о прелюбодеяниях,
брани и соперничестве среди них2. Вот почему Платон и не уделяет Гомеру места в своем граде и государстве3, которое, он полагал, будет основано на мудрости, чтобы те, кого он назначал стражами и вождями, в детстве не знали таких вещей о богах и не слышали мрачных рассказов об Аиде, дабы это не сделало их слабыми в битве и перед лицом смерти4, и чтобы они не уподобились жеребятам, которых трудно объезжать, если они с самого начала боятся того, что, по сути дела, нестрашно5. |
| 3 | Существует и другое учение, более полное, более пространное и нелегкое для толкования, рассматривающее, в ошибках ли Гомера здесь дело или, может быть, он доносил до людей нечто естественное, переданное, по тогдашнему обыкновению, в виде мифа. В этом трудно быть судьей, так же как нелегко, я думаю, рассудить двух своих друзей, которые препираются друг с другом, будучи оба достойными людьми. |
| 4 | Философ Зенон тоже писал об «Илиаде», «Одиссее» и «Маргите»6, он считал, что эту последнюю поэму Гомер написал в юности, пробуя свои силы в поэзии. Зенон |
| 5 | ничего не порицает у Гомера, но изучает и указывает,
где у него правда, а где предание, чтобы Гомер не казался противоречащим
сам себе в тех местах, где у него есть несоответствия7. Исследование о том, что в этих поэмах вымышлено, а что правдиво, ранее провел Антисфен8, но он не довел свое дело до конца, тогда как Зенон сделал это подробно и полностью. На эту же тему писал Персей9, ученик Зенона, и многие другие. Платон, упрекая Гомера, о чем я уже говорил, вместе с тем признавал и такую чудодейственную силу его произведений, как способность изобразить любую вещь и воспроизвести любой естественный звук — шум реки, голос ветра и волн10, и поэтому Платон достаточно иронично приказывает увенчать поэта шерстяной повязкой и помазать миром, а затем отсылает его прочь11. Точно так же поступают женщины с ласточками12. |
| 6 | К тому же Платон, нападая на чародейство Гомера, весьма изумляется этому мужу. Ведь просто так, без вдохновения Аполлона и Муз, невозможно было создать произведение, сильное, высокое и блестящее до такой степени, что его уже столько лет повторяют не только те, кто говорит на одном с Гомером языке и наречии, но и многие варвары. Ведь в поэмах Гомера сведущи, кроме тех, кто владеет греческим помимо родного, и людей смешанного происхождения, также и многие другие, не знающие греческого, иные из которых обитают весьма далеко. Ведь, говорят, даже среди индийцев поют поэмы Гомера, переложив их на свой язык и лад. |
| 7 | Стало быть, индийцы, которым невидимы многие
наши звезды — ведь рассказывают, что Медведицы никогда не показываются над
ними, — тем не менее знают о страданиях Приама, о плачах и воплях Гекубы
и Андромахи, о мужестве Ахилла и Гектора. Вот на что способно мусическое искусство одного человека! И мне кажется, что своей силой Гомер превзошел |
| 8 | и сирен, и Орфея. Ведь разве заколдовывать камни,
растения и диких зверей13 — это не то же самое, что подчинить себе варваров,
для которых чужды сами звуки эллинской речи, которые не знают ни языка,
ни событий, о которых говорится, но поддаются очарованию просто, я думаю,
одной кифары. Я полагаю, что многие еще более непросвещенные варвары слышали имя Гомера, хотя они даже не имеют точного представления ни о чем из того, что Гомер изображает, будь то зверь, растение или что-то другое. |
| 9 | Впрочем, жизнь этого мужа заслуживает похвалы еще больше, чем его произведения. Ведь жил он в бедности, странствуя и добывая своими поэмами ровно столько, сколько нужно на пропитание, что говорит о его замечательном мужестве и возвышенном образе мыслей; при этом он нигде не писал своего имени и не упоминал его в поэмах, тогда как остальные, все, кто только считал себя хоть сколько-нибудь способным к поэзии или прозе, ставили свои имена и в начале, и в |
| 10 | конце своих произведений, как это делали и Гекатей,
и Геродот, и Фукидид, который не только один раз в начале и раз в конце,
а многократно, приступая к описанию каждой зимы и лета, свидетельствовал,
что это написал Фукидид14. Гомер же был до такой степени свободен от всего этого и велик, что порой не помнилось, что поэмы написаны им, а казалось, что они созданы оракулом богов, прозвучавшим некогда из тайных и недоступных глубин. |
| 11 | Поскольку все, что написано Гомером, благотворно
и полезно, то если бы кто-нибудь взялся рассмотреть все, что сказано у Гомера
о добродетели и пороке, перед ним встала бы огромная задача. Однако все-таки можно сказать вкратце, какими, по мнению Гомера, должны быть цари. Так, хваля царя, он говорил о нем «разумом равный Зевесу», а хороших царей он называл «питомцами Зевса»15. О Миносе, справедливость которого снискала величайшую славу среди эллинов, Гомер говорил, что он — ученик и собеседник Зевса16, самый первый и великий царь из всех, которому Зевс, признавая только его одного, передал искусство царской власти, так что все добрые цари должны управлять, глядя на Миноса, и стремиться уподобиться в этом деле богам, насколько это возможно для смертных. |
| 12 | Каким именно образом Зевс осуществлял свою царскую власть, Гомер показывает по-разному, в частности, вкратце он изображает его силу и разум, постоянно называя Зевса отцом богов и людей17. Стало быть, царское правление должно быть отеческим и попечительным на основе благосклонности и дружбы; стоять во главе и властвовать должно не иначе, как только любя и покровительствуя, так что Зевс не зря называется отцом богов и людей. |
О Дионе - VI - VII - VIII - IX - X - XII - XVIII - XXI - XXXVI - LI - LIII - LV